ДНЕВНИК ПО СЕВЕРНОЙ ИНДИИ (ЧАСТЬ III)

ФОТОГРАФИИ К РАЗДЕЛУ

 

СНОВА ГИМАЛАИ

7.08.06

Выехали на джипе в сопровождении студентов. Тот размыв, который мы не смогли преодолеть на автобусе в прошлый раз, миновали. Доехали до следующего размыва. Прожектора освещают потоки горных вод, превративших дорогу в грязь и ручьи. Стоят трактора, джипы, никто не двигается. Хотя вот этим трактором да подцепить! Наконец, один джип тронулся, переехал! Другой – застрял, долго вытаскивали. Холодно, мокро. Наш водитель – молодой индус, для удобства босиком двигался. Даже мысль об этом сводит судорогой.  Наконец, он решился. Доехали до середины брода и встали. Нам помог перебуксироваться другой джип, мы достигли суши, но опять ждём, теперь уже, чтобы помочь другой машине.

Мгла, туманы, морось и ночь. Монотонность позы в забитом салоне прерывается только пи-брейками.

8.08.

Светлеет. Гималаи без конца. В таком переезде тело бездвижно, впадаю в транс, можно изучать бессознательное. Есть боюсь, но в одной из придорожных палаток взял чашку чаю по-ладакхски. Готовили при мне эту смесь с маргарином, отменная гадость – но я испил это чашу до дна. Главное – не укачивает. Неохватные абстракции гор не постигнуть – ни съесть, ни выпить, ни поцеловать. Только холодное наблюдение. На вершинах гор – ледники, из-под которых величественно раскрываются водопады. Ко всему прочему над горами зависает полная луна. Ругнулся всё-таки по-русски. Мои студенты из Англии, Канады и Голландии, долгие каникулы им позволяют путешествовать. Всю дорогу они клеят самокрутки, предлагают и мне, но я отказываюсь. Несёмся в полутумане по размытым дорогам, пустыням, камням, пропастям, поворотам, перевалам.

Местная дорожнопримечательность – дорожные таблички: «Thank you», “Don’t be Gamas in the land of lamas”,”Smile, please”, “Safety is a safe tea at home”, “Trust in God and do the right” [1].

ДОЛИНА КУЛУ

В одиннадцать ночи прибываем в уже знакомый Манали, всего за 26,5 часов. Здесь есть электрический свет! Здесь есть вода! И горячая! И сотовая связь появилась! Ночь провёл по-царски – распарился под душем и как следует выспался.

9.08.

Надо съездить к Рерихам в Наггар и акклиматизироваться. Погода отличная, как раз для путешествий – солнца нет, не холодно и не жарко, полутуман, градусов 25С.  С утра еду на рейсовом автобусе с Анитой – молодая лахулка довольно общительна, спросила - не женат ли я. Она буддистка, замужем, двое детей, сносно говорит по-английски. В буддийских понятиях плохо разбирается, похоже, все эти существа для неё - боги, которых нужно почитать.

НАГГАР[2]. Посёлок находится, как и Манали, в долине Кулу – предгорьях Гималаев.  С одной стороны раскрывается простор на реку Беас, с другой стороны – Наггар, занимающий часть склона горы, густо покрытой елями и кедровыми соснами.

У автобусной остановки шумит толпа индийцев, я залезаю в гущу. Мальчик устроил настоящее шоу со змеёй. Он кричит и замирает, вопрошает и сам же отвечает. Народ в восторге. Я приобрёл экзотических сладостей и двигаю наверх. Где находится музей Рерихов, все знали, только никаких вывесок или указателей. Случайно потом увидел прикрытую травой табличку и очистил её.

Дорога мимо двух - трёхэтажных домов привела к красующемуся на террасе у обрыва  небольшому храму, вырезанному из серого песчаника с крышей в виде сложенного зонтика. Он посвящён господу Шиве и Парвати[3]. Я подходил в сандалиях, и мне указали, что нужно босиком. Наблюдаю также не менее экзотический каменный Вишну мандир. Замечателен деревянный храм пагодного типа Трипури Сундари с резьбой и фигурками обезьяны и льва на кровле.

Далее путь привёл к территории Рериховского Фонда[4], к которому относится дом-музей Рерихов, институт Урусвати и др. Дом находится на краю террасы в утопающем в зелени и цветах саду. Апостол красоты, посланник культуры, воин духа, хозяин Гималаев – так называли современники Николая Рериха (1874-1947). Знаменитый петербуржец и космополит, художник и мыслитель, литератор и археолог, исследователь религий и истории востока внёс со своей женой Еленой Ивановной Рерих значительный вклад в развитие учения Живой этики или Агни-йоги.

Перед входом в дом табличка, предупреждающая, что ходить группой запрещается – здание ветхое, из-за этого же нельзя попасть внутрь – «подглядывать» можно только через окна. В полусумраке холла скульптура Будды. Кабинета или студии Николая Рериха нет, так как он постоянно перемещался. В неизменном состоянии сохранились некоторые интерьеры. На втором этаже – кабинет Елены Ивановны – на столе лежит открытая книга с репродукцией Святой Троицы. В одной из комнат находится кабинет Девики Рани – выдающейся индийской актрисы, внучатой племянница Рабиндраната Тагора, жены Святослава Николаевича Рериха, который тоже здесь жил и работал. В пристройке за стеклом зеленеет принадлежавший Рерихам «додж» 1928г.

Если пройти по тропинке вниз, будет поляна, где огромный камень[5] отмечает место кремации Николая Рериха. Отсюда раскрывается зрелище наиприятнейшее – поляна закрыта сзади от ветров горой, впереди раскрывается туманная долина реки Беас. Зелень склонов больших холмов и гор окунается в облака. Всё такое тёплое, нежное и живописное. Да и климат замечательный – когда на юге Индии нестерпимая жара и дожди – здесь мягко, тепло и влажно.

Управляете ли вы своей психической энергией? Научились ли вы радоваться препятствиям? Такие вопросы Агни-йоги, пророчества о Шамбале и Будде Майтрейе, познание и синтез учений Востока и Запада – вот предмет долгих размышлений Николая Рериха. Было бы время, и я бы, может, здесь остался посвятить себя таким благим трудам. Но его нет.

Здесь встретил несколько москвичей. Говорил с ними по-русски! Они совсем не поняли моей радости, ещё бы. Заглянул в офис Фонда, познакомился с исполнительным директором Фонда Аленой Адамковой, она словачка и тоже говорит по-русски![6]. Русская девушка угощает только испеченными русскими пирожками, здесь говорят о Рерихе, и всё это по-русски!

Чуть выше по холму находится институт Урусвати[7], картинная галерея, музей. Здесь древние боги соседствуют с современным народным творчеством. Затем на склоне горы с трудом добываю пару кедровых шишек.

С одним из сотрудников МЦР пошли прогуляться до Кришна мандира. Найти непросто, табличек нет, народа тоже никакого, в лесу было много развилок, но интуитивно нашли. О, такой храм достоин посещения и художника, и поэта, и любого духовно страждущего. За густыми деревьями на вершине горы прячутся ограждения, хранящие от праздного взгляда дивную колоколоподобную  каменную постройку. Стены древнего храма обильно украшены резьбой с пышнотелыми эротическими мотивами. В пуританской Индии это не вызывает недоумения – сцены из камасутры – традиционная составляющая изобразительного храмового искусства.  Остаться жить здесь можно не только из-за умиротворяющей атмосферы, но и из-за несравненного вида на долину реки Беас. Здесь только мы, парочка белых и служители. Внутрь мандира не пустили – мы не правоверные.

Под мелким дождём спускаюсь на остановку обратно. В автобусе одни индийцы, они улыбаются, здороваются, что-то спрашивают у меня...

10.08

МАНАЛИ. С утра дождь, но скоро перестаёт. Добираюсь по асфальту и в гору, мимо роскошных белых яков, по тропинке, приводящей к очередному чуду. Высокий каменно-бревенчатый храм Хадимбы[8] с четырехъярусной серебристой дощатой крышей среди мощных елей издали чем-то напоминает русское церковное деревянное зодчество (четверик на четверике). Но, подойдя ближе, обнаруживаешь пагоду с обильной индийской резьбой, увешенную рогатыми черепами.

Чуть дальше – ещё удивительный «храм» бога дерева Гхатоцакач.  Собственно – это просто дерево, которому подносят дары после выполнения просьб.  Вокруг разложены вотивы - рога, металлические поделки.

По дороге меня окликают индийцы, и говорят, что я похож на молодого Махатму Ганди (видимо, формой бритого черепа и очками), я им помахал рукой и взял моторикшу до Васишта.

ВАСИШТ[9]. Святой Васишт, именем которого назван посёлок – учитель Рамы (бог избрал его своим учителем). Чтобы Васишту было спокойнее молиться, и не ходить далеко за водой, Лакшман, брат Рамы, открыл здесь горячие ключи, которые прославили посёлок. При храме Васишта – купальня под открытым небом, где бьют святые источники, и люди чинно омываются.  Вода очень горячая, и долго купаться не рекомендуется, но красное довольное лицо моего шара долго виднеется на поверхности. Я основательно прогреваюсь и омываю душу и тело  благими водами. Теперь, такой чистый и хороший, я подхожу к очень симпатичному каменному с деревянной резьбой храму. Сидевший рядом индус помазал мне лоб и приглашает внутрь, где в полутьме стоит странная чёрная статуя самого Васишта.

Рядом с храмом женщина в сари предлагает с подозрительным акцентом книги. Я поинтересовался – не из России ли она, оказалось, да, она русская, живёт в Индии уже 6 лет. На лето переезжает от южной жары сюда, «на север», в дивную долину Кулу. Видимо, после священного купания я производил впечатление, и женщина попросила у меня благословения! Я, конечно,  не отказал.

Неподалёку на пригорке – старинный каменный храм Рамы. Внутри - обезьяна Хануман, который служил этому богу. Здесь, в прохладе никого, хорошо медитировать, бегают только мыши, окармливающиеся разбросанным прасадом.

Славен Васишт и водопадами. Первый – в получасе от центра – небольшой, виден издалека. Узкая тропинка стиснута скалами и обрывами, из которых топорщатся яблоками и колючками густая растительность. Сорвать ничего не удалось, так как периодически кто-то проходил, да и пробраться сквозь тернии почти невозможно. Когда я клюкой тянулся за желанным плодом, меня замечают местные, и мне стыдно.

Подхожу ко второму, большому водопаду. Напротив на холме сидит смуглый человек, смотрит на горы и курит. Я подошёл, сажусь рядом. «A smoke? » - протягивает мне дымящую самокрутку. Его зовут Рам Баран, он непалец. Сидим, изредка переговариваемся, расслабляемся и созерцаем водопад. Кости упираются обо что-то до предела, чтобы охватить величавость его потоков, разравнивающих грубость дикой скалы. Вот он всё ближе, я уже чувствую его влажное дыхание – брызги покрывают мои мягкие стеклянные поверхности, и я кутаю камеру, но кто-то тыкается в меня носом. Вокруг ходят чудесные непальские животные, за ними индийские девушки в сари, звонкий смех, мычание, блеяние, лай, гул падающих потоков, Рама, Васишт - всё это закручивается в какой-то гималайский хоровод. Очень много молодых израильтянок, вот я в лесу с одной, вот под водопадом с другой, может, я в Израиле, но там нет таких лесных скал. О, где же я, кто я, с кем я? Вот мы с непальцем уже  у него дома, сейчас мы выпьем чаю и пойдём пасти овец. А вот я уже в каком-то кафе, вокруг меня студенты, они курят, и кто-то вдруг кричит «police!», все испаряются, и я остаюсь один. Навстречу движется гигантский тюк с травой, под которым трудится женщина в шароварах, за всю жизнь столько не  скурить; старик мне предлагает занятные аппликации-раскладушки из тростника, сначала всё прилично, а там - камасутра. Успеть бы на автобус, я спускаюсь к реке Беас, рву яблоки и грызу их как Александр Македонский, хотя он не смог перебраться через эту речку. А я и туда, и сюда, да что мне Беас, дайте мне Инд, Брахмапутру, Гангу!

В Манали сфотографировал индуса-хироманта, гадавшего индианке, он остался недоволен. Забрал вещи, иду к своему автобусу, этот хиромант меня зовёт, я отнекиваюсь, мол, опаздываю. И тут говорят, что наш deluxe отменили - сломался. Чертыхаюсь, наверное, хиромант напроказил. Хорошо, тут же рейсовый отходит, я – прыг туда, и в седьмом вечера выехали.

11.08

ЧАНДИГАРХ. Это уже настоящая летняя Индия. Звук дождя, здесь в пять утра   ноет спящая жара. Мне бы посмотреть Rock Garden[10], не осилить, хоть и рядом. Да и багаж мой без замка не приняли в камеру хранения. По всему вокзалу – на траве, на скамейках и просто на асфальте спят вповалку индийцы. Я спросил, как добраться, меня сразу окружили рикши и ещё какие-то типы, стали наперебой объяснять. Времени мало и через час на рейсовом отчаливаю в Харидвар. Автобус забит индийцами, и, как назло, чтобы отвлечь меня от наблюдений, ко мне подсаживается очаровательная блондинка. Джулия – немка, учится в Германии, а в Чандигархе преподаёт волонтёром математику, едет провести время в Ришикеше. Едем почти без остановок, обгоняя буйволов с повозками, рикш, городки с лавочками. Везде равнина, только далеко на севере виднеются предгорья Гималаев, а на юге дышит знойно красавица.

Харидвар, 11 утра.  Пекло, солнце, дымовой смог – дышать нечем. Уникальные индийские уличные  туалеты не имеют дверей – и все это делают на открытом воздухе[11]. С болью оставляю Джулию – надо взять ж/д билет обратно. Мимо моря веломоторикш захожу на ж/д вокзал, отстоял часовую очередь. Кассирша тараторит «эйси, эйси?». Я спрашиваю, что это такое, она – идите туда, вам объяснят, я сразу на всё соглашаюсь, так что билет до Дели на руках[12].

В 13 выехал в Ришикеш. На дороге, на деревьях обезьяны. Соседи индийцы стали советовать поехать на Ганготри, Бодринатх и т.д., но, узнав, что я только на 3 дня, сказали, что всё время надо отвести на этот город. 14-00, Ришикеш.

РИШИКЕШ

Для индусов это особенный город – ворота к священному истоку Ганга – леднику Ганготри. Однажды здесь явился Вишну, и заявил, что место будет называться Хришикеш. Раскинулся Ришикеш по обе стороны Ганга, в окружении холмов и гималайских предгорий.  В близлежащих лесах живут обезьяны, которые спускаются в город на прокорм, говорят, дальше водятся тигры, а в заповеднике слоны.

Сказали, что ашрамы везде, но от вокзала не близко. Добрался до одного, но тут не принимают. На моторикше доехал до Дайананд-ашрама[13] в излучине Ганга. Ашрам - это что-то вроде монастыря или индуистской гостиницы с храмом. Здесь много современных корпусов, библиотека, столовая, лекторий, изящный, без особых излишеств храм Шивы, спуск к омовению в Ганге! Мне выделили большую просторную комнату с видом на Ганг!

Ганг (по-индийски - Ганга)– священная река не только для индуистов, но я для многих духовно страждущих. Некоторые почитают его как божество, здесь совершаются ритуальные омовения. Гуляя по набережной на закате, наслаждаюсь несущимися отовсюду бурлящими индийскими песнопениями, баджинами. За каждым кварталом или храмовый купол или ашрам, пахнет благовониями, люди медитируют, занимаются йогой. Кто-то черпает ладонями из реки и поливает голову, кто-то набирает святую жидкость в кувшины для последующего пития, кто-то стирает бельё! После заката спускают цветочные корзиночки и розетки с огнями, возвышенно поют. Сожжённые трупы, как ниже по течению, здесь не плавают. Вода мутновато-желтовато-голубоватая. В верхнем течении брали пробы, и, одно из объяснений целебных свойств воды – то, что она насыщена серебром!

Погода замечательная, я гуляю по самому Гангу (!!!). Смуглые тощие люди предлагают початки обжаренной кукурузы. У них за вежливость считается подать еду рукой, но я предпочитаю брать с углей сам. Здесь, на набережной,  я знакомлюсь с индусом – он бизнесмен, нанимает большой автобус, чтобы вывозить семью и родственников к святым местам. По утрам у него йога и прогулка. Хотел меня познакомить зачем-то со своей дочерью, которая плещется в одежде рядом, но у неё жених. Посидели с ним в асане, пранаяма на свежем воздухе. Наблюдал редкое зрелище – к Гангу спустилась парочка дивных юных индианок помазать водой лобики. Необычность заключалась в том, что впервые в Индии увидел столь приятных особ – до сего момента местные женщины не привлекали моего внимания. Но видение испарилось, и я мог спокойно продолжать свой строгий путь. 

Вечереет. Страшно хочется молочного. Здесь, как и везде есть коровы, но молока нигде нет. Супермаркетов не существует, в магазинах только фрукты да мелочёвка. Ну, думаю, должен хотя бы быть йогурт, всё-таки интернет и всё такое… Спросил у одного, другого – никто не знает, либо не понимают. Вижу - впереди монашек в красном одеянии. Спрашиваю – не знает ли он, где здесь супермаркет. По старинному индийскому обычаю, если человек не знает, он может всё равно согласиться, и говорит «ха-а». Так же ответил монашек. Я – «can I buy some yogurt there?» - мол, йогурт хочу, он с широкой улыбкой– «ha-a!». Чувствую неладное, но иду. Всё дальше и дальше, темнеет, и вот уже нет фонарей, наверху виднеется ашрам. Первое подозрение – он подумал, что я спросил про йогу, но мне уже просто интересно стало, куда он меня ведёт, и может, у них при ашрамах магазинчики есть (как в Ладакхе) - «are you sure, yogurt?»  - «ha-a!». Поднимаемся по лестнице на холм, вижу – алтарь, на котором кругом горят свечи, посреди  - лингам Шивы. Мой провожатый оказался садху, а это шиваитская школа при Харе-Кайлас ашраме. Меня окружили ученики лет 10-17, они улыбаются, уговаривают остаться, подводят к лингаму, угощают прасадом, приносят пить, усаживают и говорят, что сейчас придёт гуру. И тут я понял, что «yogurt» - это «your guru».  А вот и он! Заходит человек в курте с лучистыми глазами, меня представили (видимо, как духовно страждущего), «намасте!» - «намасте!», наградили друг друга улыбками, он меня пригласил в храмовый зал и мы сели. Внутри светло, в нишах крупные скульптуры каких-то свами – женщины и мужчины. Отсидел службу. После хотел сбежать, но не тут-то было, мой садху пошёл за мной, и мы вместе пошли искать Дурга-ашрам. Карта непропорциональная, и мы долго искали, но так и не дошли – уже поздно. Садху ждал меня, расспрашивал народ, всячески помогал. Тепло  распрощались, я обещал зайти.

В моём ашраме наслаждаюсь чисто вымытыми фруктами и горячим душем. Окна открыты, и с Ганга несутся звуки течения и волны свежего воздуха. Всю ночь бы наслаждался этим, но я отрубился в шавасане.

12.08

Просыпаюсь под шум Ганга, борюсь с муравьями – они так любят сладкое. Сегодня тоже замечательная погода, переменная облачность. Рядом с набережной сталкиваюсь с обезьяним семейством – мамаша с дитятей. Индийцы не обращают на них внимания, но им очень интересно смотреть на нас, кода я рядом кручусь с фотоаппаратом. На скамейке сидело людское семейство, и обезьяна запрыгивает к ним. Женщина начинает шуметь на неё, дети заплакали. Когда я подобрался  к композиции поближе, мамаша-обезьяна зашипела на меня – охраняет чадо. Мне было шипеть не на кого, я ушёл. Поднялся, и здесь, напротив лесистого холма вижу целый обезьянник. Рядом на поребрике в тени сидят «бабы»[14], один курит что-то, другой спит, третий словоохотничает со мной, остальные слушают.

Через Ганг легко перекинулся подвесной мост Рам Джюла – везде индийцы – стоят, лежат, идут, едут на мотороллере, торгуют, спят тут же под ногами. Среди всего этого достойное место занимают коровы – жуют свою жвачку – медитируют. Собаки гоняют свиней и обезьян.  После моста начинается район Сварг Ашрам. Здесь все здороваются, босяки попрошайничают, у каждого – никелированная кастрюлька, в которую им модно положить еду. В конце дороги пустынятся корпуса отдельных ашрамов, тонущих в кустах. Пробираюсь к Гангу, здесь камни, но можно замечательно отдохнуть-позагорать. Залезаю в воду – вода прохладна, течение очень сильное, и дальше чем на три метра от берега заплывать не рискую.

Дальше, народу уже никого, табличка ”Beatles Ashram”,  за пересохшим руслом – лес, обволакивающий разваливающийся и зарастающий зарослями трав ашрам с трёхконусными воротами. На опушке лежат два «бабы», на внятном английском они подтверждают, что это знаменитый Махариши Махеш Йоги ашрам, где гостили битлы[15]. Через ворота просачиваюсь внутрь двора, но откуда «somebody calls you, you answer quite slowly» – охранник просит бакшиш, и я ретируюсь. В поисках выгодного ракурса пытаюсь забраться в джунгли наверх, но меня предупреждают, что делать этого не стоит – обезьянья территория, они бывают опасны.

В Индии просто знакомиться с белыми, да и вообще со всеми[16]. Здесь, в джунглях, разговорился с поляком (по-русски!) – он занимается йогой, фотографией, путешествует уже 6 лет по миру, иногда заезжая в Европу подзаработать.

На поляне у Ганга иногда мирно, иногда воюя, живут хвост о бок обезьяны и «бабы». Бабы «зарабатывают», и потом угощают этих милых животных вкусненьким. Хвостатые чудовища визжат, дерутся меж собой, раскачивают ветви деревьев, грохочут металлическими воротами, воруют. Эти люди и обезьяны чем-то похожи – пробиваются как Бог даст, небо им крыша, питание – подножный корм, живут здесь и сейчас.

У некоторых товарищей сонные глаза. Жизнь их проста и размерена – сон, еда, медитации, пение мантр. Часто поражаешься открытым, живым, лучистым глазам, этим тихим, иногда безмолвным безобидным душам в тощих почерневших телах. Где бьётся сердце Индии? Да, может быть, именно в этих слабых существах, хранящих национальную идею веры, ненасилия (ахимсы).

Почему-то оказалось непросто найти йога-центр. Открытых занятий немного, начало в 7 утра, наконец, в районе Сварг Ашрама нашёл молодого, лет 30-35, индуса, который провёл урок.  Труд и блаженство в типичной индуистской обстановке – коврик на бетонном полу, у образов горит свеча.

Хотел на вечернюю службу на Тривени Гхат – там проводится довольно масштабно, но не успевал[17], так что присутствовал здесь же, на набережной Сварг Ашрам. Много босых индусов, все радуются как дети, звучат песнопения. В темноте Ганг ворожит и светится от прожекторов и свечей, плывущих в цветах и розетках, которые люди пускают по течению.

У Рам Джюлы нашёл приличный ресторанчик, тяну ласси (взбитый с фруктами молочный напиток[18]) и любуюсь видом на ночной Ганг. Недалеко, под звуки раги и течения вповалку спят какие-то люди. Перехожу мост, тощие люди сами предлагают травку. Все боятся полицейских, поэтому делают это осторожно. Под каменной набережной вдыхаю ночные испарения Ганга. Поднимаюсь в улочку – навстречу мокик с двумя в гражданском, что-то кричат, я не обращаю внимания - привык. Я попросил предъявить документы, оказалось, это полиция и они для пущей убедительности предложили проехать в участок, но я от такого удовольствия отказался. В связи с тем, что скоро день независимости Индии, идут усиленные проверки на предмет  оружия и травы. Я холодею. В Таиланде за наркотики смертная казнь.  Меня обшмонали, попросили открыть рюкзак, проверили все карманы кофра и ничего не нашли! По моей тёмной кривой улочке, переводя дыхание, пошёл в свой ашрам.

13.08

Сегодня жарко, солнце пропекает насквозь. Иду в храм Бхарат мандир[19] – внутри хорошо, народу мало, интерьер стандартно-современный. Снаружи, в нижней части, сохранились старинные барельефы божеств, эротических фигур. Повыше недавние целомудренные плосковатые безвкусные вставки. Из отверстия купола выглядывает зелёный попугай. Здесь, в районе Мая Кунд сохранились одиночные дома эклектично-мавританского характера XIX в. Они разваливаются или перестраиваются. Хотел попить водички – я, как адаптированный житель, пью прямо из колонок. Но их надо качать, и, пока я приспосабливался к ручке, подошёл приличный индиец и предложил свою помощь. Я отказываюсь, но он решительно начинает качать воду. Маха дандеват! 

Подхожу к знаменитой набережной в Ришикеше – Тривени Гхат[20]. По преданию, здесь сходились три реки и были чудеса. Теперь это место паломничества, особенно в праздники. Сейчас, днём, в жару, здесь отрываются индийские мальчишки и девчонки – они купаются, визжат, брызгаются. Течение очень быстрое, но так как есть отмель, то можно выкарабкаться и зацепиться за спускающиеся в воды бетонные ступени. Река холодная, и так приятно от палящего зноя в неё окунуться и отдаться на несколько секунд течению (чтобы не унесло), забыв про всю священность... На берегу стоит на мощном пьедестале цветная колесница с Кришной и Арджуной с резво-возбуждёнными конями. Купаюсь, медитирую рядом с индусом, который непрерывно бормочет в падмасане мантры, поливает голову водой и моет ступени вокруг себя. Белых людей – никого, чувствовал бы себя местным, если бы не приставали (но не так назойливо, как в Дели). Приехала группа ребят, коровы гуляют и воруют съедобное у торговцев. Дивная индийская идиллия, и вдруг…

Раздался шум, народ задвигался и из Ганга вылавливают тело и тащат на берег. Это полноватая индианка лет сорока, одета в чёрное, не дышит. Бегут спасатели, мигом собирается толпа, все жужжат, кто-то разгоняет детей. Женщину перевернули, изо рта её течёт вода, ей растирают ладони и ступни.  И тут… Над головами неожиданно раздаётся треск, словно возничий двинул гигантскую колесницу. Ганг замирает, гам, грохот, что-то большое сверху медленно двигается и шумно падает,  корова заметалась, мычит, толпа носится и ухает – прямо битва Пандавов. Оказалось, это грохнулись сложенные стеной кирпичи.

ХАРИДВАР

В 16-00 в Харидваре[21], очень жарко и душно, на велорикше до храма Мансу-Деви. Через 2,5 часа мой поезд, и небольшая снаружи очередь на фуникулёр успокоила – успею. Мальчик прилип с побрякушкой, купил билет. Внутри уже человек сто. Говорю служащему, мол, на поезд опаздываю, он пропустил в обход. У поезда опять очередь, на выходе неясная конструкция, снова бесконечный лабиринт, забитый людьми, сувенирами, сверху закрыто полиэтиленом и тряпками. Страшная жара, взмокший стою в давке, все довольно фанатично выкрикивают что-то, девица кричит мне в ухо «just sing!». Мне мажут мокрый лоб, внутри алтарь, никакой архитектуры ни с наружи, ни внутри, все шумят, высыпают белый горошек, его освещают, забирают обратно, кто-то дёргает меня, показывает на мои ноги, я забыл снять сандалии. Наконец выплёскиваюсь оттуда без чувств. Обратно – многорядная очередь, понимаю, что так на поезд не успею, взмолился перед индийцами, мол, пустите, поезд. Как все заговорили, заулыбались, стали отодвигаться, чтобы  я пролез через дырку, и я, как Моисей, прошёл меж разверзнувшимися толпами прямо к фуникулёру! Спускаться и подниматься в подвешенной кабинке – большое удовольствие – подо мной цветы, птицы поют, раскрывается замечательный вид на Харидвар и рукава Ганга.

Назад по городу пешком. Нет тротуаров, везде лотки с фруктами и соками из зелёных лимонов с мухами, уличные парикмахеры приглашают улыбкой, бесконечные рикши. Из интересной архитектуры – несколько эклектичных  зданий. К Гангу не успел, хотя проходил мимо.

На вокзальном перроне шустрит семейство обезьян, расхаживает белая рослая корова, она мычит, мотает сильно головой, многие уводят подальше своих детей. Здесь можно выпить нормальный (в смысле безопасный) кофе и съесть пирожков! В 19 (поезд опоздал на полчаса) выезжаем в комфортном вагоне с кондиционером, и обильным питанием. Всего за 3.5 часа и в Дели. Поймал велорикшу, на Main Bazaar, подходит индиец, помогает найти жильё.

И ОПЯТЬ ДЕЛИ

14.08

            Видел много карт, но нигде не нанесены линии метро! Это Индия! Идёт дождь, не жарко. По задымлённому пробками городу на автобусе еду с делийкой (она свободно говорит по-английски) в Кутб Минар. Это гигантский комплекс со стенами из красного известняка, сочетающий мусульманские арки с арабской вязью и индийские мотивы с резьбой и насыщенной скульптурой. Когда пришли тюрко-монгольские завоеватели, кроме большой армии у них ничего не было, поэтому для строительства, для советов в области законов и астрологии, султаны приглашали к своему двору индусов, поэтому сближение мусульманской и индуистской культуры было неизбежно.

            Посреди двора высится знаменитый железный столб[22], о котором я слышал ещё с детства. Сплав, из которого он исполнен, уникален – его научились изготовлять только недавно в лабораториях[23]. Другое главное сооружение – собственно всемирно известный минарет Кутб Минар[24] - просто вавилонская башня.  Дождь перестал, свежий воздух, туристов не много, гуляю наиприятнейшим образом.

            Обратно, на Connought Place – большая площадь, оставленная в наследство англичанами. Выхожу из автобуса, ко мне сразу пристаёт паренёк, он ничего от меня не хочет – только попрактиковаться в английском, проводит к информационному центру. Захожу в храм Хануман[25], там сидят кругом мужчины, активно бьют в бубны и радостно поют. Это так захватывающе, в этом  столько силы, веселья и духа, что хочется присоединиться. Если бы я жил в Дели, то ходил бы постоянно. Напротив – посеребрённый внушительный алтарь. На площади перед храмом продают бананы, и женщина предлагает расписать руки (многие индианки ходят с узорами на ладонях и ступнях). Рядом зашёл в храм Ганеши, но тут было тесно. Иногда встречаются солдаты с автоматами.

            Дальше вышел к храму воинственных сикхов гурудваре[26] Bangla Sahib. Издали это напоминает белый трёхкупольный православный собор, только без крестов. Какой роскошный мне попался навстречу сикх! Только меча не было - зыркнул из-под чалмы, как воин, гордый, высокий. Я ко входу, вдруг появляется другой сикх в качхе и чалме, и начинает что-то навязчиво бормотать насчёт тапочек. Я отказался, т.к. видел, где переобуваются, а этот тип странен. Снял сандалии, поднимаюсь по лестнице. Подходит опять этот сикх здесь уже как хозяин, хищно сверкая взорами, строго вещает «я же предупреждал, что надо переобуваться там!».  Возможно, я нарушил какой-то сикхский закон, и меня, как неверного, полагается казнить. Я извиняюсь, дескать, не расслышал – он – «вы отлично меня слышали! Почему с непокрытой головою?».  Тянется куда-то рукой, и я приготовился защищаться, может, он сейчас выхватит свою кривую саблю и секир башка – моя голова навсегда останется непокрытой… Но он достает платок и собственноручно повязывает на моей голове! Внутри храма много народу – идёт служба. Я обошёл центральный квадрат и присел у колонны. Долго не могу, выхожу  наружу, тут поджидает ещё грозный сикх и раздаёт прасад. Я скромно приближаюсь, и то ли я ему понравился, то ли его тронуло то, что пришёл с поклоном иноверец, но его суровый морщины расплываются, и он расцветает! Я принял угощение прямо из рук и благоговейно съедаю. Рядом – аркатурный двор с бассейном, в котором омываются сикхи и огромные усатые красные сомы.

            Далее иду по улице и попадаю в грязное облако колясочников и беспризорников, это всё меня окружает, после чего у меня пропала диоптрическая насадка. От гурудвары очень непросто пробраться к храму Лакшми. Там меня долго передразнивали дети, пока я искал ракурс. Из зелёного парка в темноте сияет куполами и свастиками Лакшми Нараян мандир[27] – одно из любимых мест посещения Махатмы Ганди. Внутри людей немного, спокойно. После шумного центра я гуляю по каменному полу и наслаждаюсь спокойствием. Пока я зарисовывал богиню, увешанную отрубленными головами с изящно завитыми усиками, вокруг меня собираются индусы, и с любопытством заглядывают в мой блокнот. В просторном зале сидели люди и слушали немного печальные звуки,  которые истекали от сидевшего в углу старика. Он сжимал меха фисгармонии и чарующе  пел. Я сел на пол и присоединился к пространству божественной грусти.

            Иду по Mandir Marg, ловлю рикш, но никто не останавливается! Кто бы мог подумать!   Вдруг подкатывает моторикша, а там француз, с которым познакомились в Харидваре! Мы друг другу обрадовались, как старые друзья, я заскочил в кабину и меня подбросили до метро. Ничего особенного в делийском андеграунде не заметил, путь то под землёй, то снаружи. Естественно, здесь одни индийцы, и человек, которого я спросил, тщательно следил, чтобы я вышел на своей станции Chandni Chowk.

            Дальше, в полутьме, мимо неясных конструкций,  мимо автоматчиков у баррикад из мешков с песком[28], купив странный фрукт, мимо Красной крепости к джайнистскому  храму, но он оказался закрыт. Хотел пешком до Джама Масджит (Соборная мечеть, по карте рядом), но меня не проведёшь – беру велорикшу. Мечеть внушительно выплывает из мрака полуосвещёнными минаретами. Постройки грандиозные, но храм закрыт, снаружи толкотня и шум, многие рикши спят, положив ноги на руль, а тело на коляску. Я тронул такого, «Main Bazaar?», он кивнул, и мы поскрипели по беспросветным бетонным джунглям. Я моментально потерял все ориентиры, а мой рикша всё время останавливался и спрашивал что-то у прохожих. Тут я понимаю, что могу опоздать на самолёт, потому что мы заблудились, и где главная туристическая улица, мой индиец не знает. Я вышел из коляски, жёстко сказал об этом и пошёл ловить другое средство передвижения. Он опешил сначала, и, когда я договариваюсь с моторикшей, подбегает, и начинает неловко махать руками. Я ему ещё раз гневно-праведно объясняю, что он не знает ни города, ни где мы находимся, моторикша испугался, и стал уезжать.

Как Ладакх меня не отпускал, так и Индия. В Мумбае обещали очередной теракт на праздник, и я боялся, что аэропорт закроют. Но всё закончилось, и в два ночи благополучно я вылетел.  

 

 

В данное описание входит только индийская часть моего турне - на самом деле это входило в концепцию «Трое врат к трём великим истокам – Инду, Гангу и Волге».     

Напоследок хотел бы поблагодарить всех тех, кто способствовал или оказал влияние на это моё путешествие. Особое спасибо Владику Кириленко, своими вдохновленными рассказами заразившему меня Индией. Отдельное спасибо Анупам, на священной реке Волчьей благословившей меня на путешествие на священный Ганг. Спасибо всем учителям, передавшим мне свои дары. Ом.